Аннотация: Что, если добыча и продажа природных ресурсов станет национальной идеей? "Четырнадцатое" 14 (82) место на конкурсе Прогнозы 2007
Чертовы русские
Покореженный челнок загнанным зверем метался по немыслимой траектории, стремясь уйти от пары висящих на хвосте перехватчиков. Левый двигатель уже заглох - прошитый точной очередью, он бился в агонии, разбрасывая во тьму космоса колючие искры. Правый пока держался, но корпус челнока только что зацепил древний резервуар с опасными химическими отходами, и клякса растворяющегося металла росла с каждой секундой...
Пилот оставался в живых лишь благодаря невероятному везению, а также толстому слою орбитальной мусорной свалки, в развалах которого он и пытался оторваться. Изворачиваясь в отчаянных виражах, челнок уходил все дальше от привычных орбитальных трасс Единой транспортной. Туда, куда не совались даже безбашенные храбрецы-серферы на самодельных ракетопланах, вечно раздражающих полицию и спасателей. Где не мерцали приветственно спутники-маяки, наполняя эфир координатами систем позиционирования, и не доставали рекламные щиты на геостационарных орбитах. До внешней границы мусорного слоя, которым ограничивалось пространство единого человечества, оставалось всего пара километров. Там начиналась чужая территория. И только там появлялся шанс на спасение...
Чудом избежав столкновения с громадным куском прессованных отходов, челнок вырвался из опасного лабиринта. Направление оказалось верным - белесый хмурый шар Луны находился почти рядом. Только руку протяни... Но, спустя мгновение, из мусорного облака вслед за жертвой вынырнули охотники. Несмотря на удивительное мастерство пилота, электронный разум перехватчиков не уступал человеку в искусстве навигации. Возможности укрыться и спрятаться не осталось, приходилось надеяться лишь на скорость, да несколько километров форы, выторгованных у судьбы. Охотники немедля бросились к добыче, выходя на дистанцию прицельного огня, прижимая шаттл обратно к слою отходов. Еще миг и ракеты вонзят острые жала в хрупкий корпус челнока...
Но было поздно - пилот достиг своей цели. Заслоняя корпусом добрую половину Луны, расцвеченный фиолетовыми всполохами защитных полей, на черном полотне открытого космоса сиял в лучах пылающего солнца крейсер. Настоящий, огромный... Наяву рисующий извечную мечту людей о грозных космических скитальцах.
- Пилот шаттла идентификационный номер РТ12, киберпилоты объектов 161DT и 147TR. Вы пересекли границу демпферной зоны. Немедленно вернитесь в разрешенную область. Повторяю: немедленно вернитесь! - механический голос, искусственные эмоции общеземного английского. Ева вздрогнула и отерла испарину со лба. Охотники догоняли, неся в боеголовках ракет ее смерть. Но то была понятная смерть, ясная и предсказуемая. И оттого почти уже не страшная. А чего ожидать от создателей этой махины, висящей аж в паре тысяч километров и при этом заслоняющей собой полнеба? Вдруг то, что ждет ее там - пострашнее смерти? Но сейчас не время задавать вопросы, искать ответы. Она уже решилась там, на Земле, и обратного пути нет. Девушка включила передатчик и произнесла, с трудом сдерживая душивший ее страх:
- Я Ева Востерсон, помогите мне! Спасите, пожалуйста... - сильный акцент коверкал слова, звуки таяли в бесконечном холоде вакуума. Слышат ли ее те, кто сейчас на борту корабля? О чем думают? Как поступят?
Борткомп испуганно пискнул, предупреждая, что системы наведения перехватчиков захватили шаттл. А затем панически взвизгнул - ракеты запущены. Секундомер на центральной консоли начал обратный отсчет. Уклониться невозможно - вокруг лишь открытый космос и вражеский крейсер, охраняющий просторы вселенной от незадачливых землян...
Обжигающе-ледяная капелька пота выступила на лбу девушки. Ева замерла, неотрывно следя за индикатором, который отсчитывал расстояние до ракет. Оставалось не больше километра, таяли последние секунды. А ведь крайне редко, считанные разы они вмешивались в дела земные. Что, если и сейчас останутся в стороне?
Замерзшее время иглами мгновений царапало кожу...
Яркая вспышка ослепила Еву. Волна пламени пронеслась рядом, обожгла зрачки сиянием чистой энергии. Девушка зажмурилась, принялась тереть глаза, и вскоре мир перед глазами прояснился...
Индикатор молчал, камеры панорамного обзора показывали неторопливо уплывающие вдаль ошметки разорванных охотников, а прямо перед шаттлом раскрывался чудовищный зев стыковочного шлюза. Крейсер отключил защитное поле, принимая в свое чрево покалеченный челнок беглянки. Фиолетовые всполохи утихли, и Ева сумела прочесть название корабля-спасителя. Надпись на безупречном русском утверждала: "Святой Георгий". Девушка облегченно выдохнула, улыбнулась и потеряла сознание от усталости и нервного напряжения...
***
За неделю до описанных событий
День незадался с утра, а противный осенний дождь окончательно испортил настроение. Коллега по офису ушел на больничный с острым приступом хитрости, его клиентов без предупреждения свалили на Еву, да еще и любимый диджей весь день к ряду ставил ну совершенно не те песни. Едва пропищал сигнал окончания рабочего дня, девушка выпорхнула из здания с твердым намерением сварить ванильный капучино, добавить в чашку немного коньяка, терпко пахнущего пылким солнцем Шаранта и завалиться в теплую ванну, смешав предварительно душицу и шалфей в любимой пропорции. Вечер определенно располагал к отрешенному погружению в себя...
Ева любила жить одна. По-настоящему. То есть - абсолютно независимо. Хотя в ее возрасте многие сверстники с ботинками забирались на шею родителей и сидели там до упора, самодовольно крича о полной самостоятельности и регулярно терроризируя предков на предмет карманных расходов. Ева любила отца, да и профессор Востерсон обожал дочку. Единственную, неповторимую, милую сердцу и... А вот разум Марка принадлежал одной лишь науке. Дочь видела отца часто, иногда даже слишком - но в основном на экране в околонаучных шоу или серьезных университетских программах. На личное общение времени почти не оставалось.
Потому, едва достигнув совершеннолетия, Ева тихо и незаметно ушла. Отец возмутился, извинялся, сердился и нервно смеялся, но девушка настояла на своем. С тех пор они жили отдельно, благо приличная должность в креативном отделе рекламной компании позволила Еве беззаботно оплачивать текущие расходы. Но созванивались отец с дочерью каждый вечер.
В назначенное время трубка промолчала. Впрочем, Ева особо и не рассчитывала на пунктуальность родителя. Последние несколько месяцев отец бился над завершением грандиозного научного проекта, отнявшего приличную часть его жизни. Потому частенько ученый забывал не только позвонить дочери, но и сделать другие, гораздо более важные дела. Например, покормить домашнего любимца - хомячка Ларса. Ева переживала за судьбу питомца и неоднократно порывалась забрать его себе. Но каждый раз профессор отговаривал ее, ведь после ухода дочери Ларс остался для Марка единственным близким существом.
Едва девушка переступила порог комнаты, как включился головизор. Естественно, на любимом историческом канале. Ева прибавила громкости - так и есть, вновь рассказывали о судьбоносном и переломном моменте в развитии земной цивилизации. Две тысячи восьмой год. Второй президент России объявляет начало тогда еще малопонятного национального проекта - курс на оптимизацию добычи и продажи природных ресурсов. Общественность выступила против! Столько усилий затрачено на диверсификацию экономики и попытки уйти от позорного клейма сырьевого придатка цивилизованного мира! А молодой амбициозный руководитель хочет повернуть назад и вкладывать средства от продажи нефти и газа в разработку все новых и новых месторождений. Интенсивно развивать технологии только в сфере недропользования, забросив другие направления. Президент доказывает - раз уж русским есть что и где добывать, да и делать они это научились неплохо, так, может, не стоит надрываться в бесплодных попытках догнать технологически развитые страны? Будем делать то, что умеем лучше всего и перестанем стесняться. Кто знает, вдруг именно в этом великая историческая миссия русских? В конце концов, он все-таки продавил свое решение, и весь мир окончательно похоронил Россию как возможного кандидата на вступление в семью развитых стран. Тихо радуясь очередной и, возможно, последней глупости русских, иностранные политики довольно потирали руки. Прощай мечты о великой и независимой России! Как же они все тогда ошибались...
Телефон продолжал молчать. Ева хотела позвонить, но остановила себя - пусть отец вспомнит сам. А то однажды он, чего доброго, окончательно забудет о дочери. Девушка убавила громкость и отправилась в ванную. Мерно покачивалась радужная пена, дымился в чашке кофе, неспешно тонули в океане блаженства беспокойные мысли... Вскоре Ева незаметно уснула.
Монотонный писк автоответчика будил не менее эффективно, чем громкий звонок будильника. Ева нехотя вылезла из пенных перекатов, завернулась в полотенце и отправилась проверять входящие звонки. Головизор монотонно бубнил горячие новости. Краем уха девушка расслышала что-то вроде: ... около девяти вечера в районе; ...произошло грубое нарушение; ... по словам очевидцев, видели российский военный корабль; ...министерство иностранных дел направило в совет безопасности ООН ноту протеста; ...страшная трагедия; ... выражаем соболезнование родным и близким погибшего...
В любой другой момент Ева незамедлительно рванулась бы к экрану, так как ее всегда интересовали новости о России и, соответственно, о космосе. Но сейчас она пребывала в том состоянии блаженства, при котором даже стихийное бедствие не может вывести человека из равновесия. Кнопка автоответчика утонула в корпусе телефона.
- Ева, ты где? Срочно включи визор! Твой отец... - последние слова девушка уже не расслышала потому, что кинулась к экрану. Знакомое место, университетский комплекс, крыша кампуса на заднем плане. И голос репортера, встревоженный, озабоченный:
- Расследование дела поручено лучшим агентам агентства национальной безопасности. Но уже сейчас можно сказать, что виновниками трагедии являются русские.
Ева быстро оделась и выскочила за дверь. Вжала кнопку включения экомобиля так, что костяшки пальцев побелели. Крутанула руль, зацепила бампером клумбу и вылетела на шоссе...
Вокруг здания лаборатории толпилось множество сотрудников комплекса и случайных прохожих, потому Еве стоило большого труда протиснуться к заградительной линии. Едва завидев ее, офицер полиции сдвинул ограждение и пропустил девушку.
- Что с отцом? - выкрикнула на ходу Ева. Но полицейский лишь хмуро махнул рукой в сторону входа. Девушка опрометью кинулась внутрь, по пути заметив, что крышу здания как будто снесло взрывом.
Внутри царил немыслимый хаос. Развороченные перегородки, поломанная мебель, кучи обожженной бумаги. Искрящаяся в полутьме проводка придавала открывшейся панораме мрачноватый вид. У входа в кабинет отца Еву ждали. Пожилой мужчина представился агентом Блейком, фамилию не назвал и предложил девушке сесть. А затем ровным спокойным голосом сообщил, что профессора Востерсона больше нет в живых. Ева резко выдохнула, замерла, не в силах поверить. Голова закружилась, мир вокруг помутнел и разлетелся осколками... Блейк обхватил девушку за плечи.
- Как, почему? - губы не слушались, глаза наполнились слезами.
- Это связано с работой. Русские.
Второй раз за сегодняшний день Ева услышала это слово. Она хотела подойти к черной накидке, прикрывающей тело, но Блейк уверенно отстранил ее:
- Тебе лучше этого не видеть. Почти ничего не осталось.
Двое в форме быстро унесли черный сверток, эксперты искали отпечатки, оператор возился с камерой. А девушка сидела посреди комнаты и тихонько плакала...
- Ева, я понимаю, что вам трудно сосредоточится, но попытайтесь вспомнить, не угрожали ли вашему отцу? Может, он жаловался на подозрительные звонки, письма? Упоминал имена, фамилии? - голос агента действовал успокаивающе. А может - подействовала таблетка "Антистресса". Девушка перебрала в памяти разговоры с отцом за последнее время, но ничего припомнить не смогла. В голове прокручивались фрагменты последних встреч с отцом, серьезных разговоров, напрасно сказанных слов. Наверное, так бывает со всеми...
- Может, ему предлагали деньги? Пытались завербовать?
Лицо Блейка вдруг показалось Еве очень знакомым. Как будто она уже видела характерный восточный разрез его карих глаз. Но сейчас ей никак не удавалось вспомнить - где и когда это могло произойти.
- Нет, ничего такого, - больше всего на свете хотелось оказаться сейчас во вчерашнем дне и предупредить отца. Заставить его бросить такую опасную работу. Уехать за город, а еще лучше - за границу. Хотя... Куда ни беги, дальше Земли не убежишь. А на планете не существовало такого места, куда бы ни смогли добраться русские.
Беседа продолжалась два часа, а затем Еву, всю в слезах, отвезли домой. Накачавшись антидепрессантами, она утонула в тяжелом мучительном забытье.
Утро не принесло успокоения. Голова ужасно ныла, глаза не открывались, а мысли... Мысли неслись, будто лавина, опрокидывали, валили с ног, сбивали, сворачивали в клубок, тащили вслед за собой. Словно ты попал в кабину стремительно летящего под откос поезда.
Ева выпила подряд три чашки крепкого бразильского кофе, умыла лицо и... вдруг моментально вспомнила! Точно, фотография! Она подбежала к компьютеру, зашла в фотоальбом и уже через минуту нашла то, что искала - на фоне университетского здания Блейк стоял рядом с профессором и крепко пожимал ему руку. Значит, они знакомы, и вполне возможно - агент был другом отца. Девушка взяла трубку, намереваясь связаться с агентством, но в эту секунду раздался звонок домофона. Камера показала лицо Блейка. Он искреннее и добродушно улыбался.
- Мисс Востерсон, Ева... Мне бы хотелось поговорить с вами.
Лишь только дверь открылась, Ева не удержалась, бросилась к Блейку и зарыдала.
- Все хорошо, дочка, все хорошо... - мужчина гладил ее по голове, успокаивая.
- Простите меня, - Ева неловко отстранилась.
- Ничего, ничего... Я все понимаю и сочувствую тебе. Ты знаешь - я всегда любил и уважал Марка. Мы познакомились давно...
- Да, я нашла фото, - девушка отерла слезы, - Чай, кофе?
- Нет, спасибо, - агент прошел в комнату и уселся в кресло, - Ева, только имейте в виду, мое появление здесь не санкционировано руководством, поэтому все, что я расскажу, не должно покинуть этих стен.
- Хорошо, - девушка машинально кивнула.
- Точно установлено, что убийство вашего отца напрямую связано с его профессиональной деятельностью. Поэтому я хочу спросить - что вы знали о его работе?
- Марк говорил, что трудится над очень перспективным источником энергии, - Ева зябко передернула плечами, - Сами знаете, теперь, когда энергоресурсы завозят эти чертовы русские, люди недовольны...
- Да, знаю, - согласно кивнул агент, - мы всецело зависим от поставок из космоса. Нефть и газ сожгли, трансурановых почти не осталось, цены на воду все выше и выше. Остались только воздух и земля... - Блейк криво усмехнулся.
- Отец что-то говорил о кремнии, - вспомнила Ева.
- Все правильно, - улыбнулся агент, - профессор Востерсон разработал химический процесс, использующий в качестве исходного материала кремний. Из этого вещества в основном состоит земная кора. Если бы вашему отцу удалось закончить эксперимент, наша страна перестала бы зависеть от гелия-три и получила в свое распоряжение практически неограниченный источник энергии на долгие годы вперед. Но, к сожалению, русские прознали об этом и, естественно, испугались - ведь их монополия могла оказаться под угрозой. Потому-то они и решились на физическое устранение профессора. Мне очень, очень жаль...
- Сволочи, - прошептала девушка.
- Знаете, Ева, мы сделаем все возможное, чтобы наказать виновных. Но вы же понимаете...
- Да, я отлично понимаю, - сквозь сжатые зубы выдавила Ева, - мы здесь, а они - там, в космосе. Чувствуют себя неуязвимыми.
- К сожалению, все именно так. Будем смотреть правде в глаза - наши возможности крайне ограничены. Стоит пригрозить срывом поставок, как любой политик немедленно идет на попятную. Ведь иначе... - агент неопределенно махнул рукой.
- Какие же они гады, - произнесла Ева.
- Знаете, очень многие в агентстве сочувствуют вам и хотели бы помочь. Но официально мы ничего не можем. Вот если неофициально...
- О чем вы? - в глазах девушки промелькнул интерес.
- Если вы согласитесь помочь нам, смерть вашего отца может быть отомщена, - глядя прямо в глаза, ответил Блейк.
- Как? - в голосе Евы наметились стальные нотки. Живой интерес мгновенно сменил апатию. Девушка привыкла справляться со всеми трудностями сама, и раньше ей это неплохо удавалось. Но случившаяся трагедия, смерть отца и бессилье властей сильно ударили по ней. Однако если изменить что-нибудь в ее силах...
- Что ж, я расскажу вам... - неспешно проговорил агент.
Лаборатория национальной безопасности разительно отличалась от университетского комплекса. Высокий железобетонный забор с колючкой поверху, серый монолит стен, приземистая крыша, увенчанная доброй сотней антенн. Мрачные часовые на КПП. Сотрудники отнеслись к Еве откровенно недоверчиво. И напоминали об этом на каждом шагу. Нарочито долго проверяли документы, хотя ее сопровождал Блейк, заставили дольше часа ждать в маленькой полутемной комнатенке. Затем долго вели по узкому, плохо освещенному коридору, насквозь продуваемому пронзительно-холодным ветром. Наконец девушку завели в просторный ангар. Яркий свет прожекторов слепил глаза так, что Ева с трудом различала окружающие ее предметы. Ее попросили раздеться до пояса и лечь на металлический стол, окруженный грудой непонятной аппаратуры. Блейк уже объяснил ей суть процедуры, потому Ева покорно выполнила указания. Индикаторы на мониторах настороженно мерцали, решетчатая металлическая полусфера нависала сверху. Легкая дрожь сотрясала тело девушки, и человек в белом халате, дружески подмигнув, вколол Еве пятикубиковый шприц подозрительно-зеленоватой жидкости. Через минуту девушка благополучно заснула.
Первые слова, которые услышала Ева после наркоза, звучали так:
- Запомни, после активации нанитов у тебя будет пятнадцать минут на то, чтобы покинуть опасную зону. Не беспокойся, этого более чем достаточно - ангар с челноками рядом.
- Хорошо, я запомню, - Ева стыдливо прикрыла грудь руками, отвернулась и накинула блузку.
- Хм, странно... Но не беспокойся - технология отлажена, все будет в порядке!
Ева натужно улыбнулась. Ей тоже хотелось верить, что дело выгорит.
Блейк отвез ее обратно домой, пожелал спокойной ночи и предупредил, что с завтрашнего дня начнется совсем другая жизнь.
- Долой продажного президента! Правительство в отставку! - скандировала толпа. Раскиданные по асфальту металлические ограждения больно ударяли по щиколоткам, когда разгоряченная человеческая масса то рвалась вперед, подбадриваемая криками главарей, то откатывала назад, под давлением строя полицейских щитов. Еве приходилось труднее всех - она находилась в первых рядах. Порванные джинсы, ободранные в кровь коленки... Но она громче других выкрикивала требования, яростнее всех бросалась на щиты - ей все это действительно было нужно.
Камеры информационных каналов работали без устали, раз за разом выхватывая раскрасневшееся лицо Евы из десятков и сотен прочих обозленных лиц, требующих освободить планету от русского ига. Раньше Ева не понимала, откуда в людях столько ненависти к тем, кто спас планету от экономического коллапса. Она верила, что там, в далекой и холодной России, работают такие же нормальные и честные люди. Строят новые космодромы, принимают транспорты с далеких лунных месторождений, распределяют драгоценный гелий-3 по планете. Тогда она уважала русских... Теперь она ненавидела этих людей. Иррациональной, лютой ненавистью человека, в дом которого пришла беда. Блейк предупредил, что раскроет секреты, знать о которых положено только спецагентам. О том, как русский президент раз за разом покупал, шантажировал или убивал неугодных ему людей. Как, распродавая природные ресурсы, Россия тайно вкладывала чудовищные средства в разработку космической техники. А когда нефть закончилась, русские оказались самыми подготовленными. Запустили перерабатывающий комплекс на луне, наладили транспортировку, предложили заманчивые цены. Деньги лились рекой, космос потянул за собой остальную экономику, промышленность. Русских космолетов становилось все больше, в страну отовсюду съехались предатели-ученые. Россия вновь и теперь уже навсегда стала единственной супердержавой. Так мир попал в чудовищную и несправедливую зависимость от грязных и диких зверочеловеков. И только ей, Еве Востерсон, представился уникальный шанс разом все исправить...
Когда полиция применила слезоточивый газ, Ева уже покинула площадь перед Белым домом. Ее предупредили заранее, и она вовремя скрылась в одном из боковых переулков.
Утренние сводки новостей пестрели заголовками: "Кровавая бойня на площади Независимости", "Есть жертвы среди полиции", "Введено чрезвычайное положение"! Ева наскоро позавтракала и выскочила на улицу. Она искренне сожалела о тех нескольких полицейских, чьи жизни принесли в жертву необходимости. Но без этого назначить награду за голову лидера террористического подполья Евы Востерсон в цивилизованной стране было весьма проблематично.
У подъезда Еву ждал большущий черный внедорожник с тонированными стеклами. Как в шпионских боевиках. От громкого рева сирены встречных-поперечных будто ветром сметало на обочину. Девушку везли в аэропорт, откуда вертолетом Еву собирались доставить к единственному действующему космодрому на территории, неподконтрольной русским.
Сымитировать захват секретного объекта и угон шаттла оказалось сложнее всего. С одной стороны не требовалось никаких натурных съемок и прочей белиберды - ведь журналистов на территорию космодрома никогда не пускали. С другой стороны командир русского крейсера не походил на идиота. Как заставить его поверить, что кучке сопротивленцев удалось проникнуть на охраняемый объект, да еще угнать аппарат? Но об этих проблемах Блейка Ева предпочитала не задумываться. Она просто верила его словам о том, что все получится. Как верила всему, что говорил мудрый и знающий друг Марка Востерсона. Ей просто очень хотелось верить сейчас хотя бы ему, единственному близкому человеку после того, как отца не стало.
Процедура подготовки оказалась на удивление несложной. Уже через полчаса Ева сидела в кабине челнока, облаченная в легкий комбинезон и слушала последние инструкции:
- Не забудь самого главного - как только окажешься в аппаратной реактора, сразу же активирую нанитов. Потом уходи...
Инструктор волновался и почему-то все время отводил взгляд в сторону. Еве это не понравилось, но отступать она не хотела.
- "Держись, Ева..." - подумала девушке. А через секунду ускорение вдавило ее в кресло, и челнок рванулась ввысь, симулирую уход от преследования. Охотники стартовали следом с интервалом в минуту. Операция началась...
Челнок уже затерялся в облаках, а на почерневшем от пламени дюз бетоне взлетной полосы все еще стояли двое: агент Блейк и человек лет пятидесяти в форме генерала ВВС.
- Ты уверен, что Востерсон мертв? - спросил военный.
- Да, в него четыре пули всадили. После такого не живут, а чудес не бывает!
- Неужели тебе ее совсем не жалко? Ведь она дочь твоего лучшего друга? - в голосе генерала промелькнуло отвращение к собеседнику. Которое он неумело, но тщательно пытался скрыть.
- Жалко. Даже очень, - отрывисто произнес Блейк, - но когда я поднимаю глаза в небо, то вижу там патрульные корабли русских. И эти корабли втаптывают в грязь мечты о покоренных звездах. Наши мечты. Есть такая работа - родину защищать. Ради нее я готов сотни таких, как Ева, послать на смерть. Тебе этого не понять, потому ты и остался простым воякой.
- И очень этому рад... - резко ответил генерал, развернулся и потопал обратно в бункер.
- Ты не понимаешь, - так же тихо проговорил Блейк, - они же все мозги скупят. Всех ученых до единого. Они бы и Марка купили...
***
Настоящее
Сладковато-приторным вкусом закралось ощущение ужаса. А спустя мгновение боль хозяйничала даже в самых потаенных глубинах организма. Судорога свела мышцы, Ева резко выгнулась всем телом и, наконец, пришла в сознание. Подавилась криком, вздрогнула от звуков собственного голоса. Никогда прежде она не чувствовала столь сильную боль. Первое, о чем она подумала - ее пытают?
- Сейчас, одну секунду... - раздался неподалеку мужской голос, и сразу вслед за этим божественная легкость разлилась по венам. Девушка открыла глаза.
Она лежала на кровати посреди маленького помещения с невысоким потолком. Яркий белоснежный свет равномерно освещал все вокруг, как будто светился сам воздух. Необычное устройство, похожее на металлический кленовый листок, двигалось вдоль туловища на небольшой высоте, без каких-либо опор. Там, где эта штуковина находилась, боль моментально отступала.
- Еще пару секунд и будете как новенькая! - невысокий улыбчивый молодой человек колдовал возле пульта, - Нашпиговали вас нанитами так, что еле сумели всех вытащить. А то они уже активировались, стали в какую-то хреновину собираться. Вот капитан и решил на всякий случай...
Ева недослушала фразу. Все и так стало ясно - ее раскрыли. Причем с самого начала. Скрытую бомбу извлекли, а ее саму теперь наверняка уничтожат. Непонятно, правда, зачем старались, вытаскивали заряд. Могли бы просто выбросить за борт, да и дело с концом. Но нет, наверняка хотят допросить, вызнать все секреты. И, конечно же, использовать полученные данные для того, чтобы еще больше укрепить главенство русских. Этих чертовых русских...
Улыбчивый врач, между тем, совсем не походил на коварного палача. Закончив с манипуляциями у пульта, он подошел к девушке, поправил смявшуюся простыню и произнес:
- Вы нас очень удивили. Не часто у нас просят помощи. Обычно посылают к черту, прячем наикратчайшей дорогой. Вы, наверное, и не предполагали, что ваш организм попытаются использовать в качестве бомбы. Ну да ничего - теперь все позади. Отдыхайте, набирайтесь сил. Через пару дней, когда оправитесь, вас ждет в гости капитан. Ему о многом нужно поговорить с вами, и в первую очередь о вашем отце. А пока отдыхайте, вам нельзя сейчас волноваться... - с этими словами доктор вышел из комнаты.
- "Об отце? О моем отце! - вспыхнула Ева, - эти убийцы имеют наглость говорить о Марке!?". Скрипя зубами, девушка попыталась встать. Но рукам пока не хватало сил и после пятой или шестой попытки она бессильно откинулась на подушку. Сейчас девушка не могла даже просто встать, и уж тем более наказать хладнокровных убийц отца.
Доктор навещал Еву каждый час. Она уже перестала вздрагивать, когда открывались двери и дрожать от злости, глядя в его глаза. Мужчину звали Павлом, ему недавно исполнилось двадцать два. Он работал помощником главного врача флагмана российского космического флота. Корабль охранял главную лунную базу по добыче гелия-3 уже полгода, за это время случилось множество забавных историй и курьезных случаев, о которых Павел много и с удовольствие рассказывал.
"Даже слишком много и навязчиво, - ехидно подумала Ева, - наверняка хочет вызвать во мне симпатию, надеясь на ответную откровенность!"
Потому о себе она говорила мало, ссылаясь на постоянную слабость. Павел не настаивал, зато сам болтал без умолку. Рассказывал обо всем подряд и даже показал Еве небольшую полупрозрачную колбу, внутри которой копошилась грязно-серая масса - те самые наниты. Павел очень резко высказался о тех, кто придумал такую подлость - использовать наивную девушку в качестве носителя взрывчатки. Он объяснил, что после активации нанитов Ева уже не смогла бы выжить. Ее ждала мучительная смерть, так как сборка бомбы неизбежно привела бы к разрушению внутренних органов. Глаза молодого человека при этом вспыхнули таким искренним негодованием, что Ева невольно подумала - уж не понравилась ли она Павлу? Но это ее мало волновало, потому что мысль добраться до бомбы и взорвать корабль не оставляла девушку ни на минуту.
На следующий день Ева поинтересовалась - где находятся ее вещи и одежда. Павел успокоил ее, сказав, что они в соседнем кубрике, вместе с бомбой. Такой удачи Ева даже не ожидала, и как только Павел вышел, попробовала встать. На этот раз у нее получилось...
Дверь в соседний кубрик бесшумно открылась. На небольшом столике в углу, как и говорил Павел, лежал комбинезон, документы и личные вещи Евы. Девушка подбежала к одежде, сунула руку в потайной карман и вытащила маленький пульт, управляющий нанитами. Облегченно выдохнула, огляделась и хищно улыбнулась - колба действительно находилась здесь, в стеновой нише, за прозрачной перегородкой.
За ней могли следить, но Ева решила рискнуть. Никаких замков на входе в палату не оказалось, и девушка запросто выскользнула в коридор. Ей повезло - прямо напротив двери висела подробная аксонометрическая схема внутреннего устройства корабля на случай экстренной эвакуации. Красным цветом выделялись особо опасные помещения, и в том числе аппаратная защитного контура реактора. Именно туда Блейк посоветовал установить заряд. Ева облизнула пересохшие губы и осторожно двинулась вперед.
Пробраться в необходимое место оказалось довольно просто. Девушка уже догадалась, что внутри корабля не существовало никаких систем слежения, потому как никто ее так и не остановил. Когда вдали слышались голоса или шаги, она пряталась в ответвлениях коридора или просто делала вид, что спешит по делам. Ева даже удивилась - неужели русские настолько доверяют друг другу? В ее стране камеры наблюдения располагались повсюду, и за каждым человеком круглые сутки наблюдал беспристрастный электронный разум.
Спустя полчаса Ева вошла, наконец, в небольшое помещение с табличкой "Аппаратная защитного контура реактора". Но даже здесь, в непосредственной близости от уязвимого места, никто не схватил ее за руку. Ева быстро раскрыла колбу, высыпала нанитов прямо на пол и, не раздумывая, вдавила кнопку активации.
- "Сдохните, сволочи... - одними губами прошептала девушка, - а мне нужно выбираться отсюда. Очень хочется увидеть вашу смерть!"
Она бежала по коридору уже не скрываясь. Расталкивала встречных людей, оставляя их недоуменно оглядываться ей вслед. Никто так и не остановил террористку, не потребовал объяснений. Секунды таяли, приближая момент взрыва...
Ева почти миновала медицинский отсек, когда впереди мелькнула военная форма. Решив не попадаться на глаза патрулю, девушка подбежала к ближайшей двери и ловко юркнула внутрь. Полумрак скрывал обстановку, и в первую секунду Еве показалось, что палата пуста. Затем она различила контур необычного устройства, наподобие саркофага, внутри которой определенно находился человек. Перемигивались индикаторы, еле слышно шипел воздуховод, подававший кислород для больного. Голоса за дверью стали слышны отчетливее, и Ева отпрянула вглубь палаты, присела и попыталась укрыться за агрегатом. Скользнула взглядом по лицу пациента и...
Ее будто ударило током! Мышцы свело, девушка опустилась на колени, обхватила руками прозрачный купол. Припала к нему всем телом, неожиданно всхлипнула. Так близко, совсем рядом, за тонким пластиковым сводом угадывались контуры лица Марка Востерсона...
Девушка вскочила на ноги, бросилась к выключателю, забыв, что свет может выдать ее. Щелкнула тумблером - свечение разлилось по палате, прогнало тени. Резкие изможденные черты, близкие и родные, потерянные навек. Все еще не веря собственным глазам, Ева подошла вплотную к саркофагу, прикрыла лицо ладонями. Беззвучно прошептала что-то несвязное... И в этот миг Марк открыл глаза! Взгляд его казался ясным, острым, пронзительным, и уже через мгновение губы нежно улыбнулись:
- Дочка... - негромко произнес он, - Доченька моя...
- Папа! - Ева вскрикнула, бросилась к нему.
- Подожди, сейчас... - Марк прикоснулся пальцем к скрытой панели, и прозрачный купол скользнул в сторону. Через мгновение дочь уже обнимала отца, и слезы искреннего счастья тонкой струйкой бежали по щеке.
- Ты жив, папа, ты жив... - бесконечно повторяла Ева, не веря до конца в происходящее.
- Да, да! - отвечал Марк, - Они спасли меня, вытащили раненого, еле живого. Если бы не Павел...
- Что? - и в эту секунду девушка осознала все: где находится, и зачем сюда попала.
- Я объясню, все объясню. Ты же ничего не знаешь, - профессор хотел приподняться на локтях, но скривился от боли. - Русские давно предлагали мне перебраться к ним, уговаривали, сулили собственную лабораторию, отличное финансирование. Но я упирался. Мой проект находился в финальной стадии, еще немного и я бы запустил действующую установку по переработке кремния.
- Точно, твой друг Блейк рассказал мне... - перебила девушка. При упоминании имени агента лицо Востерсона исказилось.
- Он мне больше не друг! - резко возразил Марк, - Это он приказал убить меня!
- Что! - Ева не поверила своим ушам.
- Да, это он, - профессор отер пот со лба, - Когда выяснилось, что реакция протекает нестабильно, я хотел остановить эксперимент. Вернутся к теории, пересмотреть базовые параметры. Но военные потребовали немедленно запустить преобразователь. Я отказался. Ведь если реакция выйдет из-под контроля, то это может привести к распаду всего кремния на планете. Случится катастрофа! Но никто не захотел меня слушать, а когда я попытался разрушить установку - в меня стреляли. Я уже потерял сознание от потери крови, когда русский спутник засек происходящее в лаборатории. Ты знаешь, они редко вмешивались в наши внутренние дела, но ради меня сделали исключение. Русские выслали челнок, отряд десантников высадился на крышу здания. По ним открыли перекрестный огонь, использовали даже плазмометы, но они все же сумели вытащить меня живым. Павел прооперировал меня и вот я здесь. Это просто чудо... - Марк развел руки.
- Папа, папочка... - всхлипнула Ева, - что же я наделала!
Таймер неумолимо отсчитывал время. До взрыва осталось ровно четыре минуты.
Девушка вытащила пульт и резко нажала кнопку отмены. Раз, еще раз и еще. Но ответа от нанитов не последовало. Они уже преобразовались в конечный механизм, и просто не могли исполнить команду.
- Я каждое мгновение помнил о тебе, дочка. Капитан обещал забрать и тебя. Но рядом с тобой постоянно находились агенты. Мы решили немного выждать. А вчера мне передали, что ты сама прилетела... Что ты делаешь, девочка моя? - профессор озадаченно посмотрел на Еву.
- Я привезла с собой бомбу, папа. И очень скоро она сработает... - прошептала Ева.
- Что? - недоуменно переспросил отец.
- Я успею, папа. Я обязательно успею... - с этими словами Ева стрелой вылетела из палаты.
Ева мчалась обратно и в голове ее билась одна и та же мысль: "Они не чертовы, эти русские..." Она обрекла на гибель людей, спасших отца и ее саму. Она проклинала экипаж за то, что за ней не следили. За то, что ей доверяли. Теперь погибнут все, в том числе и отец. Такова плата за ее глупость и ненависть.
Пробегая мимо аварийного пульта, Ева выбила рукой стекло и нажала красную кнопку тревоги. Закусила от боли губу, и побежала дальше, роняя алые капли. Даже не понимая - зачем и почему? Ведь деактивировать бомбу сейчас не представлялось возможным.
Экипаж отреагировал немедленно. Тревожно вспыхнули информационные экраны, установленные вдоль всего коридора. Аксонометрические схемы переливались сигнальными огнями, направляя людей кратчайшим путем к спасательным капсулам. Но Ева не обращала на них никакого внимания. Только бежала, бежала, бежала... И чуть не сшибла Павла. С одного взгляда Ева догадалась - доктор все понял. Девушка хотела сказать что-нибудь, но слова застряли на языке. А вот Павел действовал решительно и быстро. Схватив ее за руку, он без церемоний потащил девушку к капсулам. Она сопротивлялась, кричала, но сильные руки быстро затолкали ее в крошечный аппарат. Спустя мгновение капсула стартовала.
Взрыв произошел в глубине корабля, и потому снаружи никак не проявился. Только корпус вздрогнул, и разом погасли бортовые огни. А затем разом отказала вся электроника капсулы. Видимо докатился электромагнитный импульс. Двигатели заработали вразнобой, аппарат закрутило и по нелепой случайности направило обратно, в сторону корабля. Ева сглотнула тугой комок, застрявший в горле. Ведь если капсула ударится о бронированный корпус корабля, но наверняка расколется. Смерть уже не страшила Еву, но она с детства ненавидела холод. А ее ждала хоть и быстрая, но очень холодная смерть в вакууме. Но выбирать не приходилось. Корабль не подавал никаких признаков жизни, а значит - погибли все, и в том числе отец. Как жить с этим дальше она не знала...
Однако через несколько секунд прожекторы корабля вспыхнули, да и электроника капсулы тоже стала оживать. Включился передатчик, и первые же слова, которые услышала Ева, заронили в ее душу искру надежды.
- Ремонтная бригада энергоснабжения, выдвигайтесь в реакторный отсек. Повторяю - выдвигайтесь в реакторный. Радиация уже в норме, дублирующий контур отработал в штатном режиме. Повреждения незначительны, через пару часов будем - как новенькие! - официально произнес чей-то бодрый голос.
- Дура деваха эта, это ж надо придумать - такой маленькой бомбой наш реактор взорвать! Как же... Молодцы диспетчеры. Хоть и сами дозу схватили, а реактор заглушили. Жалко парней... - подхватил кто-то еще.
- Откачают, не боись. До свадьбы заживет. Наши дохтора еще и не такое лечат. Один Пашка чего стоит! Голова! Эх, где наша не пропадала...
- Диспетчер, что за ерунда - одна капсула не отвечает на команды. Эй, кто там? Отзовитесь! Капсула девятнадцать омега шесть... Черт, она же разобьется! - встревоженный голос перекрыл звуки эфира. Ева взглянула на панель - все точно. Девятнадцать омега шесть - это ее номер. Значит, есть на свете справедливость. Все равно она не сможет смотреть в глаза этим людям.
- Не беспокойтесь, это я, Ева. Так будет правильно... - прошептала она в микрофон.
- Это ж дочка Востерсона! - вскрикнул кто-то. - У нее такой акцент смешной. Ей, подруга, вруби корректор двигателя! Запусти резервную синхронизацию!
- Щиток приборный оторви, там провод синий идет. С оранжевым соедини... Не дури, девка! Жить ты должна! Все глупости делают, не ты одна. Помереть всегда успеешь! Бороться надо! - подбадривали ее разные голоса.
Ева не слушала, она равнодушно положила голову на фронтальную панель, улыбнулась звездам, закрыла глаза... Пусть так, только б скорее. Она заслужила...
- Димыч, отрубай контур - спалим же девку! Быстрей, едрить - эмиттеры не реактивные.
Только что вспыхнувшие фиолетовые всполохи умолкли. Но Ева этого не видела, она продолжала улыбаться смерти. Звать смерть, крича ей в лицо: "Люди, что вы делаете! Я же хотела убить вас всех! Я не заслужила прощения! Меня не нужно спасать!"
Ева подумала, что никому не понять этих русских. Зачем они спасают ее? Что потом казнить? Или потому, что не бросают людей в беде? Умеют прощать?
Она вздохнула и приоткрыла глаза. Серый монолит шлюзовых конструкций неумолимо наплывал. Что ж - еще пара секунд...
И в тот миг, когда до корпуса оставалось совсем уже чуть-чуть, люк стыковочного шлюза двинулся в сторону...
Кажется, теперь Ева поняла - почему русские смогли выстоять и успешно работать среди звезд. Ведь именно здесь так нужны самоотверженность и самопожертвование. Назло и вопреки всему. Ответственность и личный подвиг тех людей, которые бросились в разрушенный реактор и спасли корабль. Космос покоряли многие, но только русские смогли здесь выжить.
Чьи-то незнакомые, но вдруг ставшие невероятно родными голоса, кричали:
- Держись, подруга... Минутку, леди, дохтур уже скоро... Вот ведь замутили бабе голову, черти. Посторонись, мужики. Давай, вытаскивай. Как она? Жива? Нормально, жить будет! Ей, дочка, ты как?
А Ева молчала. Что она могла сказать? Она просто влюбилась раз и навсегда в этих настоящих чертовых русских...